Сны Петербурга...

[Anihir]

08.03.2008 23:17  Siore написал(а):

Город...
... многие там живут, многие о нем мечтают, вспоминают, грезят, бредят...
Я как-то опрометчиво пообещал (Панургу, кажется) и здесь этот ужос запостить...

СНЫ ПЕТЕРБУРГА – 2

…Сны твои стали другими.
Они больше не сбываются, и, вероятно,
это к лучшему.
Но…

Мага «Сны Петербурга»*, 1997

Сны твои не только не сбываются –
они даже не приходят.
Но…

Siorе* 2005


Думать цитатами, жить миражами
пуганым детям великой державы
не привыкать – притерпелись давно
волей-неволей… Как в модном кино,
немо и немощно тащится время
вечных детей, заблудившихся в теме.
Странное дело: в мечте и тоске
ищем себя не в себе – вдалеке:
мне бы уехать! Уехать бы мне бы…
Серое небо – высокое небо –
красным на черном – закатная даль;
дальше и дальше несут поезда
странников странных в остылом вагоне…
Ладно, согреются кофе в «Сайгоне»,
в «Эльфе» -- неважно… А важно одно:
в Питере! в Питере, в Питер… давно
ждалось, хотелось, мечталось: ну где же?..
Тает душа, оживая надеждой,
небо в алмазах и слезы в глазах…
Город, которого не рассказать –
скроен-построен по западной мерке,
Питер-чудак, городок в табакерке,
сказка для взрослых, учивших детьми:
пишется «Питер», а видится – МИР.
…Сели, доехали, выпали; вот он!
Сумки, перрон, перебранка, зевота;
в зябкой и звонкой оправе утра
серым алмазом – творенье Петра.
Жители, ветром на службу гонимы,
не замечая, проносятся мимо…
Вот он – царей позолоченный склеп,
город-туман на холодном стекле,
где, нарисован поспешной рукой,
призрачный замок над вечным покоем,
Китеж, покинувший топкое дно,
город встает над свинцовой волной –
белым на черном, светло и упрямо.
Море к земле прицепив якорями,
небо доверив гранитным рукам,
Питер-мечтатель глядит в облака
взглядом прозрачным, и верится – близко
старая сказка, привычная вписка,
верный маяк на соленых ветрах --
город Петра… Не пора ли? пора
снова поверить написанным строкам:
город – гранитное слово пророка,
Ерусалим неприкаянных душ,
вечная трасса – по тонкому льду
смутного времени… Времени мне бы…
Взглядом, распахнутым в серое небо,
высмотреть город, где не был давно,
мне не дано. Остается одно –
верить в мой сон, что непрошено снится.
Старая память листает страницы:
сталью над морем -- над миром -- застыв,
кошкой в прыжке изогнулись мосты,
скаля ехидные львиные морды…
Что-то не так в этом городе гордом –
что это, странник? попробуй найти…
Черным по белому чертим пути:
двор проходной от вокзала к вокзалу,
бальная зала, базар и казарма,
пепел и порох, сиреневый дым --
знаком вопроса и знаком беды,
пристальным взглядом из темных проемов…
Тени в окне опустевшего дома,
сумрачный профиль на пыльном стекле…
Кто ты, мой город, глядящий мне вслед
кошкой трущобной, недобро и странно?
Город – гангрена, сердечная рана,
гиблые пропасти мертвой души…
Стремно? а все же смотри и пиши
повести Питера – белым на черном…
Город – поэт и политзаключенный
(тонкие руки, чугунная цепь…),
город в прицеле… Смятенье в лице.
Спутаны улицы, стерты страницы,
кружатся тени забытой столицы…
Впору ли, гений, чугунный венок?
Странно ли, странник, что ты одинок?
Страшно ли знать, что на крик не ответит
город, которого нету на свете,
город, которому незачем быть?..
В угол забиться – забыться – забыть...
Тяжкая долюшка – вольному воля…
Город мой, город… не вымолвить - больно
рвать по живому тоску и любовь,
Питер-чудак… авангардный лубок –
Герника -- хроника – белая дама,
русского духа постылая драма,
черная яма на стыке времен,
где Вавилоном глядит Аваллон.
Как же нас предали наши преданья…
Имя -- названье – заветное знанье
тает снежинкой на бледных губах
тихою горечью… Значит – судьба?..
Мытый и битый, и петый ветрами
город – картина в причудливой раме,
принц или нищий – не все ли равно?
Город – чужое немое кино,
детка с обманчиво-ласковым взглядом,
город- паскуда – измена – засада,
город – ловушка больного ума,
город-страдание, город-тюрьма,
хам-кайфолом, непутевая сила,
призрак из тьмы вековечной трясины?
ангел, грядущий от горних высот?..
Город мой, город… ну хоть на часок
сны твои сбудутся? или – не надо?..
Вера не требует даже награды –
теплится, тлеет, таится на дне
в сердце, в печенке… Но кажется мне –
что-то не так… Суета над могилой.
Не зазеркалье – задворок унылый,
день ото дня и до самого дна –
пыль, паутина, глухая стена…
Всеми ветрами закрученный в штопор
город с тюремным окном на Европу,
где за решеткою видится мне
тонкого профиля тень на окне –
гордый, и горестный, и одинокий
город мой, город… плакатные строки
бескомпромиссной нескладной судьбы…
Город, который не сможет забыть
странник, забывший, откуда он родом.
Вечная белая ночь без восхода,
вечные поиски брода в бреду,
вечная трасса – по тонкому льду –
в город обещанный -- град обреченный…
Резко – безжалостно – белым на черном—
вычурный росчерк стального пера –
город мой, город… Чужая игра…
Что-то не так, и не верится что-то
в гордый гранит над российским болотом:
без остановки крутя колесо,
время гранит превращает в песок.
Прежних путей, мой застреманный странник,
ты и не вспомнишь дорогою ранней…
Вечная трасса до самых небес,
вечное бегство – не вызов судьбе:
небом укрыться и спрятаться мне бы…
Серое небо – высокое небо –
ветер и вечность в усталых глазах…
Повесть, которую не рассказать,
сотни столетий листая страницы
серой бумаги, где бьется-теснится
грустная быль поломатой судьбы.
Город, который не сможет забыть
западный ветер – как заповедь веры:
белым по черному – синим на сером,
светом слетающий с темной волны…
Город-герой рок-н-ролльной весны,
вольный философ, зачитанный в клочья –
белые ночи, бессонные очи,
песни, печали, чаи до утра –
Питер мой, Питер… потерянный рай,
край бесконечной тоски и надежды…
Это не выход? и все-таки -- где же
свет и свобода, которой искал?
Этот ли город – ледышкой в руках,
серым быльем и холодною жабой?
Бедные дети великой державы,
нам ли держаться твоих берегов –
город-агония, бледный огонь,
сумрак погибельный, каторжник беглый?
Белая ночь будто саваном белым
город укрыла – хранить? хоронить?
Черное зеркало,
тонкая нить…
Город, манящий таинственным ликом,
город, летящий пронзительным криком
первой струны – без-з вины, без-з вины!.. –
Бога обитель – вертеп сатаны –
демон-изгой, очарованный странник –
кто ты, мой город за облачной гранью?
...Черная маска – ночной горизонт;
тонкий, печальный, отчаянный зов
в вечном безмолвии – белым на сером ...
Бродит по миру печальным примером,
с верою в новый непрожитый день
Город – Христом по свинцовой воде...
Странник, забывший пути и пределы!
Все твои сны -- безнадежное дело:
в небе, отмеченном знаком беды,
взорванный мир разлетается в дым,
в страхе бессильном душа цепенеет,
тащит трясина, и скоро за нею
глянет гнилое и гиблое дно –
знаем давно… Остается одно –
тонкою ниточкой, якорем ржавым
сиротам-пасынкам стремной державы
надо держаться – в ладонях держа
город, которого все-таки жаль –
маленькой тайны в туманных одеждах…
Вечные песни -- облом и надежда --
где же вы, где же? да здесь – в поездах
в город, похожий на все города,
в город, слывущий балладой всем бедам...
…Мы возвратимся – по старому следу,
первому снегу – в родные места:
дальше, и дальше, и выше – а там
только увидеть – увидеть бы мне бы –
серое небо – высокое небо –
ветер и вечность… и словно во сне,
в небе над Городом
кружится снег…


P.S.Мир вам, уснувшим над этой страницей!
Может быть, вам повезет, и приснится
город -- маяк на соленых ветрах –
город Петра… Несомненно – пора!

Siore* 98

URL записи